Гипнотизер арпади

[Amellian]

Арпад Арпади стоял на ярко освещенной эстраде и в упор глядел на сидевшую перед ним девушку.

— Внимательно смотрите на рубин, — негромко говорил он ей, чуть растягивая слова и трогая рукой блестящее красное стеклышко, прикрепленное к белому тюрбану на его голове. — Смотрите на этот рубин... Вы чувствуете, что мерно покачиваетесь... Вперед... Назад... Вперед... Назад...

И девушка, глаза которой были устремлены на сверкающую стекляшку, действительно стала покачиваться... Вперед, назад. Вперед, назад...

— Вот так, — продолжал Арпади. — Вы очень грациозны. Совсем как рыбка в воде... А ведь вы и в самом деле рыбка!..

Девушка начала открывать и закрывать рот, словно рыбка, заглатывающая воду.

В зрительном зале раздался смех, вспыхнули аплодисменты.

Несколько минут спустя Арпади разбудил девушку и кратким научным объяснением сущности и методов гипноза закончил выступление. Зал проводил его продолжительными рукоплесканиями.

Полковник Август фон Штрюкель аплодировал вместе со всеми не столько потому, что ему понравилось представление, сколько из приличия. Когда в зале зажегся свет, он дал знак трем эсэсовцам, сидевшим в последнем ряду. Те встали и прошли за кулисы в комнату Арпади. Они вежливо пригласили его проследовать за ними...

Арпади знал, что означает такое приглашение.

Мрачный снаружи дом номер 60 на улице Андраши Уту в Будапеште был и внутри холоден, сер, вызывал недобрые предчувствия. Эсэсовцы провели Арпади в небольшой кабинет, стены которого были обиты звукоизолирующей тканью. В глубине комнаты, согнувшись за письменным столом, сидел полковник фон Штрюкель.

Полковник некоторое время продолжал разбирать какие-то бумаги. Потом закрыл досье, поднял голову и будто впервые заметил гипнотизера. Жестом приказал Арпади сесть, а сам встал и начал ходить по кабинету, поигрывая короткой нагайкой. Нервно перекидывая ее из ладони в ладонь, полковник долго шагал по комнате взад и вперед. Вдруг он остановился.

— Господин Арпади, перейдем прямо к делу!.. Нам известно, чем вы занимаетесь...

— Тогда все в порядке, — сказал гипнотизер, заставляя себя улыбнуться. — Значит, никаких вопросов больше не будет?

Он сделал движение, будто добирается встать.

— Сидеть! — рявкнул фон Штрюкель. — Здесь не эстрада!

Он подошел к столу и злобно взглянул на Арпади.

— Мы знаем, что вы сотрудничаете с русскими. Вы советский разведчик!.. Нам известно, что вы пользуетесь своей способностью гипнотизировать, чтобы выуживать нужные вам сведения... Нам известно, что вы передаете эти сведения агентам противника!..

— И как же вы все это узнали? — спросил Арпади, продолжая улыбаться.

— Фрау Лемнитцер запомнила вопросы, которые вы ей задавали во время сеанса... На вечере у Калаша... В прошлое воскресенье.

— А-а, — протянул Арпади, и улыбка исчезла с его губ. — Помню... Твердолобый медиум... Гроза гастролирующих гипнотизеров: ведь идиоты плохо поддаются внушению... Но разве ее ответы были точны?

— К сожалению, да... Короче! Мы хотим знать: когда и кому вы передали эти сведения? Нам нужны имена и адреса агентов врага. Их вы мне сейчас и назовете.

— В этом я сомневаюсь, полковник, — твердо ответил Арпади.

— А я нет!.. Начнем с того, что вы сообщите мне ваше настоящее имя.

— Мое настоящее имя — Давид Коган.

Фон Штрюкель изо всей силы хлестнул гипнотизера нагайкой по руке. Арпади вздрогнул от боли. но тут же заставил себя забыть о ней. Боль утихла. Арпади хорошо владел искусством самовнушения. Полковник еще не знал, что физическая боль не очень эффективное оружие против этого человека.

— Не путайте следы!.. — крикнул фашист. — Вас зовут Ласло Месарош!.. Но это мы знаем. Нас интересуют иные имена!

— Их вы от меня не услышите, герр Штрюкель, — спокойно ответил Арпади.

Полковник нажал кнопку звонка на столе. В кабинете появились эсэсовцы, которые привели сюда Арпади.

— Возьмите его! — приказал фон Штрюкель.

Камера, куда втолкнули Арпади, больше походила на землянку.

То, что было потом, едва доходило до сознания Арпади, словно густой туман окутал его... Они сверлили ему зубы бормашиной, погружали голову в ведро с грязной водой и держали так до тех пор, пока, казалось, из легких не исчезали последние молекулы воздуха...

Однако пытками сломить его волю было нельзя. Когда Арпади вернули в кабинет полковника и они вновь остались вдвоем, фон Штрюкель понял это.

— Вы можете мучать меня год — я не скажу ни слова, — прошептал разбитым ртом Арпади.

— Бить вас больше не будут, — ответил полковник. — Я знаю более эффективное средство заставить вас говорить.

— Я ничего не скажу, — повторил Арпади.

— Скажете, — протянул полковник. — Скажете... Ведь я знаю, что у вас есть дочь!..

Арпади вздрогнул, но быстро овладел собой: он надеялся, что фон Штрюкель не заметил его волнения.

— У меня нет детей. У меня была только жена... Но вы о ней уже позаботились...

— Ваша жена... К сожалению, она скончалась от разрыва сердца... Но не огорчайтесь — ведь она была не арийка, — с издевкой сказал полковник. — Что же касается вашей дочери...

Он вынул из кармана бумажку и стал медленно читать:

— Анна Месарош... Родилась 14 июля 1922 года в Будапеште... В 1939 году вы отправили ее изучать живопись в Париж. Там она жила и в то время, когда мы пришли во Францию. Сейчас ее зовут Анной Монсан...

Фон Штрюкель поднял глаза и спросил:

— Нужно читать дальше?.. Арпади вскочил со стула и вцепился фашисту в горло... Но что мог сделать измученный пытками человек? Фон Штрюкель презрительно отшвырнул его на пол.

— Что с Анни? — прохрипел Арпади.

— Пока она живет спокойно. Кроме меня, никто не знает о связи между Анной Монсан и гипнотизером Арпади... Это останется тайной, если вы дадите, нужные сведения.

Арпади молчал.

— Слово немецкого офицера, она будет в безопасности! — напыщенно произнес полковник.

— Я не в том положении, когда требуют гарантий, — печально усмехнулся Арпади, с трудом поднимаясь на ноги.

— Ну, называйте имена людей, которым вы передавали добытые сведения!

— Я не знаю, как их зовут. За мной приезжала машина и отвозила меня в деревушку. Там находится резиденция... Я не встречался дважды с одним и тем же лицом. Я не знаю, как называется деревня, но я запомнил дорогу.

— Вы немедленно покажете дорогу туда! — обрадовался полковник.

Арпади дали умыться и привести в порядок одежду. И вскоре он сидел вместе с эсэсовцами и фон Штрюкелем в открытой штабной машине. Машина двинулась по улице, и сразу же за ней последовала вторая, битком набитая вооруженными гестаповцами.

Вскоре кончились будапештские пригороды, и машины выкатились на автостраду. Ночной воздух был свеж и полон аромата близкого леса... Автомобили мчались по ровной ленте шоссе...

Арпади закинул голову и сказал:

— Вы, конечно, замечали, полковник, что облака все время бегут наперегонки с луной и все же никогда не могут ее обогнать... Мы обычно не ценим красоту луны, до тех пор пока она не скроется в облаке... Наблюдение за игрой месяца и облаков действует успокаивающе на человека, особенно когда он видит, что свет луны всегда, обязательно и всегда, пробивается сквозь облака... Это очень успокаивающий нервы факт, господа... Это доказывает, что свет никогда нельзя погасить... Его можно ослабить, но только на время... Взгляните, как величественно плывет по небу месяц, заставляя ярко сиять края облаков...

Все, кроме шофера, посмотрели на луну.

— А вот этот парень, — Арпади дотронулся до плеча шофера, — этот парень знает другое средство успокаивать нервы... Его глаза прикованы к ленте шоссе, к бесконечной, ровной, гладкой, блестящей под фарами ленте шоссе... Он не смотрит ни вправо, ни влево... Он видит только снопы света от фар, которые бегут и бегут по асфальту... Парень знает, как можно успокоить усталые нервы...

— Сверни направо, — сказал Арпади тем же тоном, обращаясь к шоферу.

Шофер, слегка тормознув на повороте, послушно повернул направо, и машины выехали на проселочную дорогу.

— А теперь — прямо, только прямо, все время прямо! — говорил Арпади шоферу. — Смотри прямо на дорогу, и ты увидишь, что тебе совсем не надо крутить руль, такая она прямая... Совершенно прямая... Можешь увеличить скорость... Дай полный газ!.. Прямо, все время прямо!..

Машина шла все быстрее и быстрее.

— Что вы там бормочете? — вдруг спросил полковник. — Не забывайте, командую здесь я!..

— Ах, извините, полковник! Действительно, командуете вы, — сказал Арпади. — Да и как же иначе: ведь вы ариец, сверхчеловек!..

— Прекратить шутки! — вскипел полковник. — Сбавь скорость, — обратился он к шоферу.

Однако машина продолжала мчаться, как прежде.

— Тише! Тебе говорят! — полковник схватил шофера за плечо, но глаза того были прикованы к ленте шоссе, а нога прижимала педаль...

— Ну, скомандуй ему, сверхчеловек! Твоя воля сильнее моей, — засмеялся Арпади.

Полковник бросил взгляд на эсэсовцев, сидевших рядом. Они. как и шофер, тупо уставились вперед... Фон Штрюкель стукнул одного из них кулаком по голове. Фуражка слетела с него и покатилась по дороге...

Полковник повернулся к Арпади.

— Кончайте ваши шутки! Велите шоферу остановиться! — глаза его были полны страха.

— Нет, — коротко и спокойно возразил Арпади.

— Пусть он немедленно остановится! — заорал фашист, вытаскивая пистолет из кобуры. — Иначе я убью вас...

— Вы собираетесь убить меня? — улыбнулся Арпади. — А разве, полковник, вы меня еще не убили?.. Там, в гестапо?.. Так же, как вы убиваете все вокруг. Любовь, красоту, искусство... Все!.. И везде, где вы появляетесь...

— Но вы погибнете вместе со мной!

— О, как вы логичны, полковник. Как вы проницательны... Так и быть, я предскажу вам будущее. Меньше чем в двух километрах отсюда есть крутой поворот... Там вы увидите, кто из нас прав, кто сильнее. Ваша «железная логика». ваша «всепобеждающая» сила сверхчеловека или я, сохранивший только одно: человеческое достоинство! Оно обязывает меня умереть, не предавая друзей...

— Остановите машину! — завопил полковник, обернувшись к мчавшемуся позади автомобилю с эсэсовцами. — Стреляйте в шины!

— Они не слышат нас, полковник. А нам остался всего один километр, — тихо сказал Арпади.

— Бейте из пулеметов в шины! — старался перекричать шум мотора фон Штрюкель.

Эсэсовцы не слышали его.

— Полкилометра, сверхчеловек! — сказал Арпади.

— Прикажите шоферу остановиться! Заклинаю вас! — взмолился фашист

— Вот на это, полковник, у меня воли не хватит — успел ответить гипнотизер за миг до того. как машина на бешеной скорости разнесла ограду на обочине дороги и полетела под откос, в темные, глубокие воды Дуная.